"Если Солнце закончиться, нам пи*дец!"
...Это было что-то вроде деревянного хутора где-то в лесах, ебенях и полях. Помимо самих милых домиков там была корчма, и как-то окрестный люд повадился туда ярмарки делать. А хозяин корчмы подарил мне, как-то случайно туда попавшему, хороший такой шмат буженины.
Но где народные массы, там и их бич. Повадился к нам огромный медведь, баяли что оборотень. И вот однажды на одну из ярмарок он приперся при свете дня, и начал, собственно, народ валять, да не в шутку, а насмерть.
И вот сидел я себе такой, примус починял да по кусочку от шмата своего щепил, аж во рту таяло. А мишка пробрался с заднего ходу, и давай народ валять, как привык. Тут и веселья, шум, гам, полу-живые от ужаса все в бега.
И лампу масляную ктой-та уронил, пожарчик начался. Я не будь дурак на улицу выскочил, да и гляжу что мишка по очереди догоняет, и валит.
И стало мне как-то легко и приятно, чай, живым не уйти. Залез на ближайшую лавку-скамейку, и сижу, от шмата здоровые куски отрываю, да ем.
Все ж лучше, чем голодным помирать.
А тут уже и огонь ко мне перекидывается. И мишка следом. И вот лезет он на меня, а ему хвать по морде, раз, другой. Мясцо-то славное, силушки дает.
И ведь, стервец, успеваю и мишке по сусалам отвесить, и мясца оторвать, да в топку кинуть.
И тут в один из хуков посмотрел на меня зверина глазами человечьими, и понял я, и "забил снаряд я в тушку Пуго", засунул ему без страха руку с мясом прям в пасть, а тут возьми и аккуратненько так начни мясо жрать.
Посмотрел еще раз на меня взглядом осмысленным и ехидным, повернулся, да и ушел.
А я сидел на будущем пепелище без мяса, но богатый духовно.
И живой.
Но где народные массы, там и их бич. Повадился к нам огромный медведь, баяли что оборотень. И вот однажды на одну из ярмарок он приперся при свете дня, и начал, собственно, народ валять, да не в шутку, а насмерть.
И вот сидел я себе такой, примус починял да по кусочку от шмата своего щепил, аж во рту таяло. А мишка пробрался с заднего ходу, и давай народ валять, как привык. Тут и веселья, шум, гам, полу-живые от ужаса все в бега.
И лампу масляную ктой-та уронил, пожарчик начался. Я не будь дурак на улицу выскочил, да и гляжу что мишка по очереди догоняет, и валит.
И стало мне как-то легко и приятно, чай, живым не уйти. Залез на ближайшую лавку-скамейку, и сижу, от шмата здоровые куски отрываю, да ем.
Все ж лучше, чем голодным помирать.
А тут уже и огонь ко мне перекидывается. И мишка следом. И вот лезет он на меня, а ему хвать по морде, раз, другой. Мясцо-то славное, силушки дает.
И ведь, стервец, успеваю и мишке по сусалам отвесить, и мясца оторвать, да в топку кинуть.
И тут в один из хуков посмотрел на меня зверина глазами человечьими, и понял я, и "забил снаряд я в тушку Пуго", засунул ему без страха руку с мясом прям в пасть, а тут возьми и аккуратненько так начни мясо жрать.
Посмотрел еще раз на меня взглядом осмысленным и ехидным, повернулся, да и ушел.
А я сидел на будущем пепелище без мяса, но богатый духовно.
И живой.